Первородный грех блаженного Августина

опубликовано в сетевом журнале «Лаканалия» #29 2018 «Роды» с.256-262

Как известно, Адам был изгнан из сада Эдемского по нисходящей траектории, в направлении «с небес на землю»[1]. Благодаря тому, что названо в Книге Бытия «грехопадением», весь род человеческий обрёл взгляд, стыд, вину, плоть и смерть. А заодно и жизнь, поскольку ровно так переводится имя «матери всех живущих», Евы[2]. Перечень столь замечательных приобретений располагает к осмыслению этого ниспровержения в психоаналитических координатах, как точку возникновения истории субъекта.

Безусловно, перевод библейского текста на язык психоанализа требует некоторой конвертации понятий, уточнения логики и контекста, однако, известны весьма примечательные случаи прямого обращения к терминам Святого Писания. Так, например, Лакан использует богословское понятие «первородный грех» после изгнания из «эдемского сада психоанализа» – организации IPА. Открывая свой 11-ый семинар, он, будучи безвозвратно отлучённым, задаётся вопросом желания первого аналитика, то есть Фрейда.

В этом разговоре о желании важную роль играет фигура истерички, очертания которой мерцают на фоне фигуры отца. На след желания как желания Другого, основателя психоанализа выводит истерия в её женском обличии. Пациентки, которых Фрейд считает истерическими, буквально учреждают принципы и основные положения психоаналитической процедуры, их желание становится той загадкой, разгадка которой становится желанием Фрейда. С другой стороны, вся фрейдовская мифология отцеубийства заключённая в центральных сюжетах Эдипа и отца первобытной орды, указывает на значимость отношений с законом. Лакан обобщает, что настоящий грех один – это желание, которое является желанием Другого, а желание делать анализ, в частности, происходит от греха его отца-основателя[3]. Фрейд оставляет последователям завет психоаналитической теории и наследие вины. Толкование Лакана вполне соответствует словам апостола Павла: «Но грех, взяв повод от заповеди, произвёл во мне всякое пожелание: ибо без закона грех мертв» [4].

Тогда первые три главы Книги Бытия можно истолковать в смысле сотворения «мира желания»[5], но не мира природы. Родителями представлены Отец, Сын и Святой Дух, материнская фигура упомянута только косвенно, как материал земного происхождения первого человека Адама, «созданного из красной глины»[6]. Как будто с самого начала речь идёт о формировании структурных предпосылок для появления субъекта желания и вины, что, собственно, и обозначено «вдыханием жизни»[7]. Обретение прародителями физической воплощённости случается не раньше изгнания[8]. И в дальнейшем, когда Ева осуществляет свою родительскую функцию, биологическое отцовство, в точном соответствии наблюдениям Леви-Стросса и замечаниям Лакана, никак не отменяет отцовства небесного: «Адам познал Еву, жену свою; и она зачала, и родила Каина, и сказала: приобрела я человека от Господа» [9]. От матери сын получает жизнь, а Именами Отца субъект обретает смерть и всё то, что пропишет его, но не в природном царстве, а на Земле грешной, в мире желания.

Ключевое толкование начала, о котором идёт речь в Книге Бытия, конечно, последует от Иоанна[10], особенно если учесть, что в греческом тексте Слово – это λόγος (Логос)[11]. Но и автор Бытия, человек Моисей, вполне ясно излагает акты сотворения в характере процедуры членения, различения, именования. То есть вполне прописывает первичность установления закона символического, предуготавливающего любой акт творения.

Очень интересно представлено появление женщины. Сначала, на шестой день, образ и подобие Божье[12] – человек – создан в различении женщины и мужчины[13], а затем следует уточнение происхождения женщины из ребра Адама[14], вопреки всем «хромосомным» теориям, доказывающим «производность» мужского пола от женского, так, как будто бы на уровне биологии не достаточно факта рождения мужчины женщиной[15]. В то время как на уровне языка, древнееврейского, например, слово «жена» (иша) произведено от слова «муж» (иш)[16]. А если предположить, что речь идёт о приоритете или даже единственной возможности мужской позиции субъекта в отношениях с языком, где «мужчина» и «женщина» представлены означающими, представляющими их другим означающим, то сама материальность хромосомного измерения попадёт под вопрос. В ещё одном направлении толкования можно представить жену в качестве объекта либидинального инвестирования в собственное ребро, то есть в направлении нарциссической идентификации.

Третья глава Книги Бытия прекрасно иллюстрирует идеи стадии зеркала, обретение взгляда, образа тела, стыда. В этом сюжете, конечно, неизбежно присутствует провал[17] с нарушением закона о пребывании на территории «насаждённого» [18] рая, который всё-таки оказывается режимным объектом, и следующее за этим наказание …

Гуща Эдемского сада не гомогенна, множество деревьев организовано исключением. В центре растёт дерево познания добра и зла, вкушать плоды которого Адаму запрещено под страхом смерти. «Познание» на древнееврейском отсылает не только к овладению знаниями, но и объектами, в том числе женщиной. После грехопадения Адам именно «познаёт» Еву[19]. «Познание» открывает путь толкования для смыслов учреждения частной собственности, женщин как предметов обмена, воображаемой оси обладания в объектных отношениях. Кроме того, и может быть, ещё ближе к этому «познанию» располагается идея Фрейда о сексуальной основе инфантильного исследования вопросов жизни и смерти, которые формируют всю дальнейшую мыслительную, умозрительную деятельность человека.

Выражение «добро и зло» в древнееврейском языке является идиомой со смыслом «всё», может показаться, что речь идёт о различении, но на самом деле смысл касается покрытия всего спектра без зазора (и хорошего, и худого/и доброго, и злого)[20]. То есть название исключительного дерева «познания добра и зла» скорее следует читать как «обладания всем… телом матери». В первом завете можно угадать смертоносный запрет на инцестуозное желание обладания. Сюжет этого запрета также можно проследить в связи с другим исключительным деревом Эдемского сада – деревом жизни. Оно стало недоступным после наречения женщины, первой матери всех людей, Евой (жизнью), и с тех пор путь к дереву жизни охраняет «херувим и пламенный меч обращающийся»[21].

По тексту Книги Бытия, первым смертным человеком, получившим жизнь от женщины, был Каин, повторивший грехопадение по-своему. Адам тогда предстаёт в смысле некоего исключения, сотворённого непосредственно самим Господом, в смысле необходимого структурного элемента для формирования предпосылок субъективации. Поэтому Адам принимает на себя всю тяжесть вины, хотя вообще-то по сюжету он был искушён уже искушённой женщиной, как будто бы специально произведённой из собственного ребра для командировки на ту сторону формул сексуации в целях установления альтернативного контакта с большим Другим под прикрытием змея. И вообще-то не сказано, что эта женщина изгнана из рая (она наказана деторождением и вожделением мужа[22]) буквально сказано, что отослан только Адам[23]. Так, в Книге Бытия можно прочитать то, что говорил Лакан об истерической природе желания как желания другого в отношениях с законом отца. Благодаря запрету в изобильном раю нашёлся зазор для желания и того наследия Адама, которое получило имя «первородного греха».

Подробно этим понятием занимался Кьеркегор, что не удивительно, принимая во внимание его отношения с отцом и большой интерес к соотечественнику Гамлету. Правда, в датском языке «первородный» скорее имеет смысл «наследственного», поэтому мысль Кьеркегора точнее нацелена на качественную разнородность двух категорий, и парадокс понятия в целом, который возникает в этом различии. Поскольку «наследственный» является категорией природной, а «грех» является этической духовной категорией Кьеркегор задаётся вопросом: «но как же могло кому-нибудь вообще прийти в голову соединить их вместе, то есть утверждать, будто наследственным является нечто, по самой своей природе неспособное быть наследственным?» [24].

В 11-ом семинаре Лакана можно найти ответ[25]. Там, где он развивает применение Фрейдом[26] теории Вейсмана, согласно которой бессмертная зародышевая плазма обеспечивает сохранность вида, и передаётся из поколения в поколение отдельных смертных особей – индивидов. Бренное тело является временным пристанищем этой бессмертной субстанции. По мысли Фрейда, продолженной Лаканом, путь полового размножения, в противоположность пути бесконечного самоумножения, размещает сексуальность человека на стороне влечения смерти, и вычёркивает её из категорий природного. Таким образом, с поры познания женщины мужчиной наследование оторвано от категорий материального субстрата «зародышевой плазмы». Представителем «ламеллы» – вечно живой эссенции жизни – становится орган, «который характеризуется тем, что не существует, хотя органом, тем не менее, остается […] – это не что иное, как либидо»[27].

Лакан настаивает на том, что либидо в психоаналитической теории никак не соотносится с экономикой материальности, что если его и возможно в каком-то смысле ликвидизировать (оценить/перелить), то лишь в форму объекта-причины желания, объекта а, который «в положении мишени желания не оказывается никогда»[28]. Желание всякий раз метит мимо — прицел изначально сбит[29]. Неустранимый зазор надёжно обеспечивает промах, непопадание в цель, в переводе на греческий – ἁμαρτἱα (грех).

Согласно одному основательному толкованию[30], понятие «первородного греха» само по себе является производной замечательного промаха. В Книге Бытия этого понятия нет, его формулирует блаженный Августин[31]. Он находит логику наследования вины в словах апостола Павла: «Посему, как одним человеком грех вошёл в мир, и грехом смерть перешла во всех человеков, потому что в нём все согрешили»[32]. Промах блаженного Августина был в том, что он пытался доказать вину каждого за совершённое Адамом преступление, которое, как случившийся единичный акт, и было названо «первородным грехом»[33]. Однако, как видно, например в стихе 14 той же главы Послания к Римлянам, Апостол Павел для обозначения проступка (греха) как единичного акта, использует другое, близкое по значению слово παρἁβασις (или παρἁπτωμα) (преступление)[34] или παραχοἡ[35] (непослушание). Слово же ἁμαρτἱα в 12-ом стихе апостол Павел употребляет для обозначения греховного расстройства как принципа человеческой природы в целом, влекущего человека к греху[36]. Аристотель в «Поэтике» вкладывает такой же смысл в ἁμαρτἱα, когда обозначает трагический изъян характера главного героя трагедии, но не его роковую ошибку (в тексте Послания к Римлянам ошибка как единичный акт соответствовала бы παρἁβασις или παρἁπτωμα). Апостол Павел указывает на ἁμαρτἱα в человеке, как расположенность к греху, его причину, но не как на сам проступок. Следствием проступка Адама стала предрасположенность к греху, принимаемая по наследству.

Такое, возможно более близкое к букве текста, толкование слов апостола бывает использовано в назидательных целях для того, чтобы подчеркнуть ответственность каждого за свой собственный греховный поступок, который имеет только основу «первородного греха» Адама, однако имеет и возможность осознанного добродетельного пресечения. То есть подобное толкование очевидно не принимает структурного смысла неизбывности порчи – хотя и пытается исправить ошибку блаженного Августина, но предсказуемым образом попадает в логику воображаемой компенсации. Радикализация, предпринятая блаженным Августином посредством введения понятия «первородный грех», была, напротив, направлена на утверждение неизбывности порчи человеческой природы в Адаме. В то время как блаженный Августин противоречиво и парадоксально для себя самого[37] настаивал на неустранимости исконного расстройства путём осознанного добродетельного усилия, его противники, пелагианты, прилагали все усилия для того, чтобы уладить дело Адама «личной свободой воли» и Христовой Жертвой[38]. Коротко и грубо говоря, блаженный Августин занят осмыслением структурного сбоя, тогда как пелагианты заняты перспективой искупления/исцеления[39].

К вопросу виновности и греха блаженного Августина привел аспект рефлексии в его теории субъекта. В целом, в мысли этого богослова крайнюю форму принимает известный уже с античных времён Протагора и Сократа субъективизм. Задолго до Декарта блаженный Августин пишет: «Ты, который желаешь знать себя, знаешь ли ты, что существуешь? Знаю. Откуда же знаешь? Не знаю. Простым ли ты себя чувствуешь или сложным? Не знаю. Знаешь ли ты, что ты движешься? Не знаю. Знаешь ли ты, что ты мыслишь? Знаю». В разработанной блаженным Августином теории времени, предвосхищающей теорию времени Канта, ключевую позицию также занимает субъект[40].

Таким образом, факт рождения субъекта хронологически можно открепить от переворота, называемого «картезианским», поскольку, в общем, история грехопадения человечества длится с допотопных времён и связана с началом хронологии каждого субъекта, в частности. Что можно прочитать в самом понятии «первородный грех».

[1] «И выслал его Господь Бог из сада Эдемского». Быт. 3:23.

[2] «И нарек Адам имя жене своей: Ева». Быт. 3:20.

[3] «Истерия, таким образом, выводит нас на след чего-то такого, что я назвал бы в анализе его первородным грехом. Не могло же дело без него обойтись. Настоящий грех, наверное, один — это желание самого Фрейда. Тот факт, иными словами, что было во Фрейде нечто такое, что проанализировано никогда не было. Именно к этому моменту я успел подойти, когда мне, по странному совпадению, пришлось оставить мой семинар. То, что я собирался сказать там относительно Имен Отца, имело в виду лишь одно — поставить под вопрос самое начало, то есть понять, каково было то преимущество, которое позволило желанию Фрейда найти в поле опыта, обозначенном им как бессознательное, какой-то вход». (Лакан Ж. (1964) Семинары. Книга 11 «Четыре основные понятия психоанализа». М.: Гнозис, Логос. 2017, С. 19.)

«Что касается Фрейда и его отношений с отцом, то не стоит забывать, что, несмотря на все затраченные усилия, ему оставалось в конце концов, как он и сделал это в разговоре с одной из своих собеседниц, признать, что существует вопрос, который так и остался для него без ответа — чего хочет женщина. Вопрос, который, судя по его отношениям с женой и его, как стыдливо выражается Джоунз, характеру семьянина, он действительно не решил. Нам лично представляется, что не поставь себя Фрейд, в качестве истерика, на службу другому, он вполне мог бы явить собой замечательный тип страстного идеалиста». (Там же. С. 34.)

[4] «Но грех, взяв повод от заповеди, произвел во мне всякое пожелание: ибо без закона грех мертв. Я жил некогда без закона; но когда пришла заповедь, то грех ожил, а я умер; и таким образом заповедь, данная для жизни, послужила мне к смерти, потому что грех, взяв повод от заповеди, обольстил меня и умертвил ею». Рим. 7:8-11.

[5] «Желание прочно утверждено внутри того фрейдовского мира, в котором протекает наш опыт, оно этот мир организует, и в любом, даже малейшем, столкновении с психоаналитическим опытом, факт этот дает о себе знать. Фрейдовский мир не является ни миром вещей, ни миром бытия, он является миром желания как такового». (Лакан Ж. (1954-55) Семинары. Книга 2 «“Я” в теории Фрейда и в технике психоанализа». М.: Гнозис, Логос. 2009. C. 317.)

[6] «Cозданный из красной глины» – перевод имени «Адам» с древнееврейского языка.

[7] «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою». Быт. 2:7.  Согласно более точному переводу с древнееврейского, «вдунул в ноздри его дыхание жизней». (Лопухин А.П. Толковая Библия. Том 1. Издание С. Петербург 1904 г. С.17)

[8] «И сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные и одел их». Быт. 3:21.

[9] Быт. 4:1

[10] «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». Ин 1:1

[11] Его ввёл Гераклит и называл логосом «вечную и всеобщую необходимость» (А.А. Ивин, А.Л. Никифоров. Словарь по логике. М: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1997. С.190), однако, важно учитывать гораздо более ёмкий диалектически потенциал этого термина у Гераклита, представление о котором можно получить в лекциях М.Хайдеггера (Хайдеггер М. Гераклит. Изд. Владимир Даль, 2011).

[12] Интересно, что богословы различают эти два понятия. Например, св. Григорий Нисский: «Первое (κατ́ εἰκόνα – по образу) мы имеем по сотворению, а последнее (κατ́ ὁμοίωσιν – по подобию) мы совершаем по произволению». (по Лопухин А.П. Толковая Библия. Том 1. Издание С. Петербург 1904 г. С.12)

[13] «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; человека… мужа и жену сотворил их». Быт. 1:27.

[14] «И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку». Быт. 1:22.

[15] Имеется в виду факт, установленный научными исследованиями, того, что изначально плод обладает женским набором «икс-икс» хромосом, и условием преобразования пола в мужской с соответствующим набором «икс-игрек» является достаточная активность тестостерона. Например, весьма популярный в России американский психотерапевт О. Кернберг в своей работе «Отношения любви: норма и патология» позволяет себе ровно такое беззастенчивое обращение к мудрости природы для обоснования ни больше ни меньше активной «мужской» характеристики сексуальности. В общем-то и то, что он имеет в виду под «сексуальностью», в свете подобных теоретических конструкций остаётся мало понятным.

[16] Лопухин А.П.. Толковая Библия. С.23

[17] В первой главе 4-го семинара Лакан акцентирует смысл раскола, в противовес обобщённому неверному пониманию только эффекта объединения образа на стадии зеркала:

«Я сам представил в аналитической теории понятие «стадии зеркала» … которая далека от простого смысла феномена в развитии ребенка в тот момент, когда ребенок распознает свой собственный образ. Все, что он постигает в этой зачарованности (captivation) своим собственным образом, – это разрыв, возникающий от внутренних напряжений, тех самых, которые появляются вместе с обнаружением этого образа и идентификацией с ним». (Lacan J. Le séminaire. Livre IV, La relation d’objet 1956-57 http://staferla.free.fr/S4/S4%20LA%20RELATION.pdf P.7, перевод мой – М.С.).

[18] «И насадил Господь Бог рай в Эдеме». Быт. 2:28.

[19] Древнееврейский глагол «познавать» (), нередко имеющий значения «владеть», «уметь», «обладать» (ср.: «Адам познал ()»). Православная энциклопедия. Т. 12. ЦНЦ «Православная Энциклопедия», 2006 г. С. 345-355.

[20] Там же

[21] «И поставил на востоке у сада Эдемского Херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни». Быт. 3:24.

[22] «Жене сказал: умножая, умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей; и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою». Быт. 3:16.

[23] «И выслал его Господь Бог из сада Эдемского». Быт. 3:23.

[24] См. Кьеркегор С. Страх и трепет. Понятие страха, М.: Республика, 1993. Прим 40.

[25] Лакан Ж. Семинары. Книга 11 «Четыре основные понятия психоанализа». С.ч.4, гл. XV. С. 199-217

[26] Фрейд З. По ту сторону принципа удовольствия (1920); 3 том десятитомного собрания сочинений «Психология бессознательного» – М.: ООО  «Фирма СТД», 2006, раздел VI. С 269-286

[27] Лакан Ж. Семинары. Книга 11 «Четыре основные понятия психоанализа». С. 210.

[28] Там же. С.197.

[29] «Что до объекта желания, то это, в общепринятом смысле, либо фантазм, который, на самом деле, желание поддерживает, либо обман, приманка». Там же.

[30] Кремлевский А. Первородный грех по учению блаженного Августина Иппонского. С. Петербург. Типография А.И. Лопухина, 1902

[31] Блаж. Августин. О различных вопросах к Симплициану. https://azbyka.ru/otechnik/Avrelij_Avgustin/o-razlichnykh-voprosakh/

[32] Рим. 5:12.

[33] Первородный грех. Кремлевский А. Православная богословская энциклопедия. Том 4, стлб. 771. Издание Петроград. Приложение к духовному журналу «Странник» за 1903 г.

[34] «Однако же смерть царствовала от Адама до Моисея и над несогрешившими подобно преступлению Адама, который есть образ будущего». Рим. 5:14.

[35] «Ибо как непослушанием одного человека сделались многие грешными, так и послушанием одного сделаются праведными многие». Рим. 5:19.

[36] «Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех». Рим. 7:20.

[37] См. Блаженный Августин. Исповедь. https://azbyka.ru/otechnik/Avrelij_Avgustin/ispoved/

[38] См. Акимов В. Первородный грех в учении блаженного Августина. Учёные записки. Выпуск 1. Мн: ЕГУ, 2002

[39] «Как пелагианство умалило значение благодати Божией в деле спасения, так, напротив, Августин впал уже в другую крайность: не умалил, а совсем отверг значение свободы воли человека в деле его спасения». Кремлевский А. История пелагианства и пелагианская доктрина. Казань, 1898. С. 20.

[40] Весь абзац цит. по Рассел Б. История западной философии. Книга 2, часть 4 Философия и теология св. Августина. Изд. Академический проект, 2009 С.242-251