Схема L. Агрессивность и паранойя

… на стыке природы и культуры […] только психоанализ сумел распознать тот узел воображаемого рабства, который любовь обречена вновь и вновь развязывать или разрубать.
Мы, для которых агрессивность, лежащая в основе деятельности филантропа, идеалиста, педагога, и даже реформатора, видна как на ладони, не станем доверятся в таком деле альтруистическим чувствам.[1]

… вначале объект приносится Я из внешнего мира влечениями к самосохранению, и нельзя не согласиться с тем, что и первоначальный смысл ненависти означает отношение к постороннему, доставляющему раздражители внешнему миру. Индифферентность, возникшая сперва как предтеча ненависти, антипатии, представляет собой её частный случай. Внешнее, объект, ненавистное в самом начале были идентичны. Если позднее объект оказывается источником удовольствия, то он становится любимым, но вместе с тем присоединяется к Я, а потому для ректифицированного наслаждающегося Я объект опять-таки совпадает с чужим и ненавистным.[2]

отношения любви и ненависти неприменимы к отношениям влечений к своим объектам – они применимы только к отношениям всего Я к объектам[3]

Ненависть как отношение к объекту древнее любви, она соответствует первоначальному отторжению раздражающего внешнего мира со стороны нарциссического Я.[4]

Я является формой, которой принадлежит безусловно основополагающая роль в образовании объектов. В частности, именно в форме другого в зеркале является ему тот, кого мы, по чисто структурным соображениям, называем ему подобным. Эта форма другого находится с его Я в самой тесной связи — она накладывается на него, и мы обозначаем ее а’. [5]

Именно эта субъективная возможность проекции в виде зеркала такого [пространственного] поля в поле другого даёт человеческому виду его первородную геометрическую структуру, структуру, которую бы мы охотно назвали калейдоскопической. Таковым по меньшей мере является пространство, где развивается совокупность образов Я, соединяющаяся с объективным пространством реальности. [6]

Паранойяльное знание: «речь идёт о структуре, которая составляет Я и предметы как атрибуты постоянства, идентичности и субстанциональности – в форме единиц и вещей».[7]

Мы говорим об образах человеческого тела, об очеловечении мира и его восприятии, зависящем от образов, связанных со структурированием тела. Реальные объекты проходят через посредничество зеркала и сквозь него и таким образом оказываются на том же месте, что и воображаемый объект. Образу свойственно либидинальное инвестирование. Под либидинальным инвестированием понимают то, в чем объект становится желанным, т. е. то, в чем он сливается с образом, который мы по-разному и в разной степени структурированности несем в себе. [8]

Тезис 4. Агрессивность – тенденция, коррелирующая со способом идентификации, именуемым нарциссическим, который определяет формальную структуру Я человека и свойственного ему способа организации единиц его мира. [9]

Эта форма [собственного Я] выкристаллизируется на самом деле во внутреннее конфликтное напряжение субъекта, которое определяет пробуждение его желания к объекту желания другого субъекта: в этом основное соперничество стремится к агрессивной конкуренции, от которой рождается триада «другой–Я–объект».[10]

Я человека не сводимо к его прожитой идентичности; и в депрессивной дезинтеграции переживаемых неудач неполноценности оно главным образом порождает смертельные отрицания, которые фиксируются в его формализме. «Я ничто из того, что со мной случилось. Ты ничто из того, что стоит чего-то».

Оба момента смешиваются, когда субъект отрицает самого себя или обвиняет другого. Тогда проявляется параноидальная структура Я, которая находит свою аналогию в фундаментальных отрицаниях, выявленных Фрейдом в трёх психозах ревности, эротомании и интерпретации. Это и есть делириум прекрасной души мизантропа, который переносит на мир беспорядок, составляющий сущность его бытия. [11]

Высшая степень агрессивности, которую мы обнаруживаем в психотических формах страсти, в гораздо большей степени состоит из отрицания этого особого интереса, нежели чем из вражды, которая, как кажется, её оправдывает.[12]

ревность отличается от непосредственной конкуренции биологического порядка, так как она формирует свои объекты вместо того, чтобы быть определена ими[13]

ревность в самой ее основе представляет собой не соперничество за жизнь, а мысленную идентификацию[14]

Политический миф struggle for life оказался годен для того, чтобы вместить в себя ряд вещей. Если г-н Дарвин выдумал его, то именно потому, что он принадлежал нации корсаров, для которой основным промыслом был расизм.

В действительности же все говорит против тезиса о выживании сильнейших видов. Это миф, противоречащий положению вещей. Все факты свидетельствуют о том, что каждому виду свойственны точки постоянства и равновесия и что жизнь различных видов подчиняется своего рода координации, касающейся также хищников и их жертв. Дело никогда не доходит до истребительного радикализма, который попросту привел бы к уничтожению хищного вида, оставшегося без пищи. Тесное межвидовое прилаживание, существующее в плоскости жизни, совершается не в смертельной борьбе.[15]

[Эме] нападая на того кем восхищается, свой идеал, с которым идентифицируется, на самом деле нападает на себя саму, наказывая себя за несовершенство.[16]

Каждый раз, как субъект воспринимает себя в качестве формы и в качестве собственного Я, каждый раз, как он конституирует себя в своем статусе, в своей стати, в своей статике, его желание проецируется вовне. Откуда и вытекает невозможность всякого человеческого сосуществования.

Но, слава богу, субъект живет в мире символа, т. е. в мире говорящих других. Вот почему его желание может быть опосредовано и признано. Иначе вся человеческая деятельность исчерпывалась бы беспредельным стремлением к уничтожению другого как такового.

(…) Важно понимать, что такие игры — это игры с огнем и приводят они к немедленному истреблению, лишь только субъект окажется способным что-либо сделать.[17]

Что, в конечном итоге, говорит анализируемый своему аналитику? Я тебя люблю — говорит он — но, поскольку, необъяснимо, люблю я в тебе нечто более тебя, объект а, то я тебя увечу.[18]

[1] Лакан Ж. (1949) Стадия зеркала и её роль в формировании функции я в том виде, в каком она предстаёт нам в психоаналитическом опыте // Лакан Ж. Семинары 1954-1955 Книга 2: «Я» в теории Фрейда и в технике психоанализа Пер. с фр. А.К.Черноглазова. М.: Издательство Гнозис, Издательство Логос. 1999.— стр. 516

[2] Фрейд З. Влечения и их судьбы (1915); 3 том десятитомного собрания сочинений «Психология бессознательного» – М.: ООО «Фирма СТД», 2006. стр. 106

[3] Фрейд З. Влечения и их судьбы (1915); 3 том десятитомного собрания сочинений «Психология бессознательного» – М.: ООО «Фирма СТД», 2006. стр. 106

[4] Фрейд З. Влечения и их судьбы (1915); 3 том десятитомного собрания сочинений «Психология бессознательного» – М.: ООО «Фирма СТД», 2006. стр. 108

[5] Лакан Ж. 1954-1955 Семинары, Книга 2 «Я» в теории Фрейда и в технике психоанализа. – М.: Гнозис, Логос. 2009, стр. 243

[6] Лакан Ж. Агрессивность в психоанализе (1949) Альманах кафедры клинической психологии и психоанализа [Электронный ресурс]. Вып. 1. Феномен агрессии: природа и перспективы исследования. ERGO, стр.158

[7] Лакан Ж. Агрессивность в психоанализе (1949) Альманах кафедры клинической психологии и психоанализа [Электронный ресурс]. Вып. 1. Феномен агрессии: природа и перспективы исследования. ERGO, стр.145

[8] Лакан Ж. (1953-1954). Семинары, Книга 1 Работы Фрейда по технике психоанализа. – М.: Гнозис, Логос. 2009, стр. 185

[9] Лакан Ж. Агрессивность в психоанализе (1949) Альманах кафедры клинической психологии и психоанализа [Электронный ресурс]. Вып. 1. Феномен агрессии: природа и перспективы исследования. ERGO, стр.143

[10] Лакан Ж. Агрессивность в психоанализе (1949) Альманах кафедры клинической психологии и психоанализа [Электронный ресурс]. Вып. 1. Феномен агрессии: природа и перспективы исследования. ERGO, стр.148

[11] Лакан Ж. Агрессивность в психоанализе (1949) Альманах кафедры клинической психологии и психоанализа [Электронный ресурс]. Вып. 1. Феномен агрессии: природа и перспективы исследования. ERGO, стр.148

[12] Lacan J. Les complexes familiaux dans la formation de l’individu (1938) Autres écrits – Paris: Le Seuil, 2001 p. 39

[13] Там же

[14] Там же

[15] Лакан Ж. (1953-1954). Семинары, Книга 1 Работы Фрейда по технике психоанализа. – М.: Гнозис, Логос. 2009, стр. 233

[16] Lacan J. Psychose paranoïaque dans ses rapports avec la personnalité (1932)— P.: Seuil, 1975 p. 253

[17] Лакан Ж. (1953-1954). Семинары, Книга 1 Работы Фрейда по технике психоанализа. – М.: Гнозис, Логос. 2009, стр. 224-225

[18] Лакан Ж. (1964). Семинары, Книга 11 Четыре основные понятия психоанализа. – М.: Гнозис, Логос. 2004, стр. 284